Четверг, 28.03.2024, 12:22
Приветствую Вас Гость | RSS

Пучеж-на-Волге

Категории раздела
Философия [36]
Философия
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Форма входа

Каталог статей

Главная » Статьи » Философия

ПРОБЛЕМА СОЗНАНИЯ: СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ. Часть 3
   Что же тогда может представлять собой феноменологический аспект проблемы сознания? Нетрудно предположить, что его сущность и цель сводится к поиску и изучению того комплекса психических процессов и явле¬ний, которые позволяют дать новые или существенно уточнить имеющиеся сведения, относящиеся к происхождению и эволюции сознания, его возможной связи с теми или иными материальными процессами. Весь этот круг проблем традиционно относится к области психологии, которая, располагая собственным предметом исследования, совокупностью теоретических взглядов, принципов и методов, изучает общие закономерности возникновения, развития и существования психических процессов, состояний и свойств /44/. 
   Одну из своих важнейших задач психология видит в изучении, описании и объяснении основных закономерностей развития психики в онтогенезе, от элементарных реакций до высших психических функций, во всестороннем обосновании и построении строгой, последовательной и непротиворечивой теории психических явлений. Исходя из уже сложившихся, общепризнанных в психологической науке взглядов и представлений, процесс становления и функционирования психики протекает целиком и исключительно в рамках онтогенеза, который охватывает период существования организма человека от момента его рождения до физической смерти. В соответствии с этой, хорошо систематизированной и законченной теоретической конструкцией, высшие психические функции неизбежно и закономерно возникают из низших; в целом же эволюция психики проходит через ряд этапов, в число которых входят, например, такие как моторный, сенсомоторный, аффективный, идеаторный и т.д.; тем самым, не будет преувеличением сказать, что современ¬ная психологическая теория представляет собой вполне сложившуюся и устойчивую научную парадигму. Однако многочисленные факты, связанные с изучением материала человеческого бессознательного, прямо указывают на то, что существующая психологическая теория не является ни законченной, ни полной. 
   Основы учения о бессознательном, заложенные З. Фрейдом и впоследствии оформившиеся в достаточно своеобразное направление, именуемое аналитической психологией, не только положили начало принципиально новому этапу в изучении психических явлений, но и дали обширный фактический материал к пониманию того, что тот, в норме открытый личности её внутренний духовный мир во многом зависим и даже существенно предопределён самой природой этого бессознательного. Оказалось, что содержание последнего носит как индивидуальный (теория либидо 3. Фрейда), так и коллективный характер (теория архетипов К.Г. Юнга); в целом же со всей очевидностью обнаруживается прежде всего надиндивидуальная, надличностная природа этого явления. Результаты, полученные К.Г. Юнгом, открытие им нового содержания психики, которое он определил как коллективное бессознательное, поставило задачу актуализации этого бессознательного для психотерапевтических целей. Привычный комплекс переживаний дополнился данными, выходящими далеко за рамки биографического опыта индивида. Открытие архетипов - психических феноменов, присущих каждому человеку, независимо от его расовой, этнической или социальной принадлежности, прямо указало на существование фундаментального уровня психики с его универсальными формами и единообразным содержанием. 
   Совершенствование методов психотерапии и экспериментальной психологии позволило приступить к систематическим исследованиям в области бессознательного, и не будет преувеличением сказать, что те фактические данные, которыми на сегодня располагает психологическая наука, не только не укладываются в рамки существующей научной теории, но и ставят её перед дилеммой признания или отклонения этих данных, как не имеющих объективного значения. Это актуализированное бессознательное, как оказалось, обладает фундаментальной структурой, чётко фиксируемыми уровнями и строгим, вполне определённым порядком развёртывания; тем самым, в поле сознания индивида наряду с привычным биографическим материалом мог возникать также и трансбиографический, интерпретация содержания которого, надо сказать, представляет значительные трудности как в научном, так и в философском плане. Обширный материал, относящийся к области бессознательного, накопление фактов, связанных со всевозможными парапсихическими, экстрасенсорными, танатологическими феноменами, всё это, объединённое в общем понятии "изменённых состояний сознания", составило по сути эмпирическую основу, определившую предмет и область нового научного направления – транс- персональной психологии, достижения которой оказались столь впечатляющими, что за сравнительно короткий период време¬ни последняя фактически стала источником формирования новой научной и философской парадигмы. 
   Полученные в ходе экспериментальных исследований те, во многом, уникальные психологические данные, открыли возможности для построения новых, достаточно необычных моделей психики, общим признаком которых является их обобщённый, интегративный характер, объединяющий сознательный опыт и материал сферы бессознательного. В таких моделях границы сознания личности могут быть раздвинуты бесконечно, охватывая всё мироздание в целом. Так, в холотропной модели сознания С. Грофа, индивидуальное сознание необходимо включено в информационное поле всего мироздания, а отсюда и индивидуальное человеческое существование понимается как соизмеримое со всей Вселенной и его история становится историей космоса и бытия. В своей холотропной модели сознания С. Гроф видит "...возможность доступа человека к любым областям его существования. В расширенную картографию психики включается не только биографический уровень, но также перинатальная сфера, связанная с рождением и смертью и трансперсональная область переживаний... Таким образом, эта картография будет включать весь спектр человеческого опыта" /45/. Модель психики другого выдающегося представителя трансперсональной психологии - К. Уилбера, заметно выделяется своей полнотой и законченностью даже на фоне всех других теоретических конструкций подобного типа. Её отличает многомерность подхода, впечатляющая глубина и масштабность построений. В рамках данной модели, названной её автором спектром сознания, целостная психическая реальность ранжирована по уровню, где "каждый уровень спектра имеет свои различаемые и легко узнаваемые чувства личностной идентификации, от уровня космического сознания (Mind) до предельно узкой идентификации Эго" /6/. 
   Согласно К. Уилберу, уровень космического сознания (Mind) представляет собой фундаментальный уровень психики, где человек способен идентифицировать себя с единством универсума и такое переживание представляет собой непосредственное выражение этого единства. Этот уровень - единый, общий и универсальный и подлежит всем другим уровням психического; уровень Mind есть поэтому чистое сознание, абсолютная субъективность - "окончательное отделение сознания от всех форм в сознании" /46/. Отсюда следующий, трансперсональный слой представляет собой надличностный уровень психики, где личность ещё не идентифицирует себя со своим организмом - это область архетипов, коллективное бессознательное Юнга. Идентификация со своим психосоматическим организмом возникает только на экзистенциальном уровне, который включает в себя и биосоциальный аспект, область привычного психического содержания. Последующий уровень Эго представляет собой идентификацию человека с его ментальной конструкцией или общим представлением о своём психосоматическом орга-низме, но не с самим организмом или, как отмечает К. Уилбер, человек идентифицируется не с самим собой, а с представлением о себе. И, на¬конец, уровень Тени, где человек отождествлён с различными аспектами Эго. Эти уровни спектра не дискретны, а переходят друг в друга. Отсюда актуализация и развёртывание бессознательного оказывается по сути раскрытием духовных и физических потенций человека и бытия, проявлением их универсального единства и связи. Для нас же весь этот уникальный эмпирический материал трансперсональной психологии интересен в той степени, в какой он может дать сведения, относящиеся к происхождению и при¬роде самого сознания. 
   В целом весь массив трансперсонального опыта может быть чисто формально разграничен, исходя из критерия его фактической наблюдаемости. Как отмечает С. Гроф: "Трансперсональные переживания распадаются на две главные категории. Первая включает явления, содержание которых непосредственно относится к элементам материального мира, во вторую попа¬дают области, находящиеся явно за пределами того, что считают на западе объективной реальностью. Сюда относятся, например, различные архетипические видения, мифологические сюжеты, переживания божественного или демонического влияния... эмпирическое отождествление с Универсальным Разумом и Сверхкосмической Пустотой" /47/. В этом контексте особый интерес вызывают два последних феномена. Они представляют собой заключительную, завершающую стадию трансперсонального опыта и само их существование ясно свидетельствует о том, что вся иерархия структур бессознательного, хотя и имеет многоуровневый характер, всё же конечна - сущест¬вуют предельно общие, универсальные духовные явления, с содержанием, совершенно идентичным для любого человека, и они являются конечными, завершающими в ряду всех трансперсональных переживаний, вне и далее кото¬рых других форм сознания уже не существует. Но, тем самым, эти явления становятся эволюционно-генетически самыми первыми, изначальными, и, стало быть, их содержание во многом воспроизводит природу той реальности, в которой они возникают. 
   Наиболее ранняя, изначальная форма сознания и одновременно последняя, завершающая стадия трансперсональното опыта, а поэтому как бы лежащая в основе всей субъективности, это - "...переживание сверхкосмичес¬кого или метакосмического Вакуума, опыт изначальной пустоты, ничто и мол¬чания, которая является основным источником всего сущего. Эта пустота проявляется и как сверхпредопределённая и как лежащая в основе феноменального мира. Она находится вне времени и пространства, формы или любой эмпирической дифференциации" /48,49/. Следовательно, даже не прибегая к каким-либо выводам и обобщениям, можно просто засвидетельствовать факт непосредственного восприятия человеком некоей реальности. Сам же факт её восприятия можно, в свою очередь, рассматривать или как иллюзорный или же как объективно значимый, то есть можно просто констатировать субъективное восприятие какой-то реальности, существующей вполне объективно. Но если это так, то в этом первичном акте сознания зафиксирован момент непосредственного восприятия именно той реальности, которая, возможно, является объективной основой сознания. Пожалуй, наиболее существенным фактором в данном переживании является парадоксальность его содержания, выражающаяся, с одной стороны, в явном отсутствии каких-либо бытийственных характеристик, отвечающих скорее понятиям небытия, ничто и пустоты, с одновременным и безусловным ощущением того, что это небытие является единым и общим источником всего существующего, основой феноменального мира, своего рода "потенциальным" бытием; такова, например, интуиция Единого у Плотина: "Что же такое единое? Потенция всех вещей. Единое есть всё и ничто, ибо начало всего не есть всё, но всё '- его... как бы ещё не есть, но будет" /50/. С. Гроф видит в данном переживании непосредственное восприятие некоей объективно существующей изначальной реальности, которую он называет метакосмическим Вакуумом. Можно предположить, что такое её определение не только ни лишено оснований, но, более того, оно может оказаться чрезвычайно точной характерис¬тикой данного явления, если связать его, скажем, с представлением о физическом вакууме. 
   Действительно, в соответствии с современными научными представлениями, вакуум квантовой теории поля считается самым универсальным и в то же время наиболее парадоксальным из всех известных физических объектов. Как таковой, вакуум представляет собой основное состояние поля, то есть такое, в котором реальных частиц нет. Такое состояние определяется как единственное, с импульсом и энергией равными нулю, как обобщённое когерентное состояние или состояние совершенного упорядочивания и в этом смысле оно не может быть охарактеризовано чем-либо конкретным, за исключением формально-абстрактных его определений неизменности, целостности и единства. Но как следует из квантовой теории, состояние одновременно без частиц и поля невозможно и поэтому вакуумному состоянию сопоставляется поле нулевых колебаний, полная энергия и плотность энергии которого оказываются бесконечными. Это поле непрерывно флуктуирует, порождая особую физическую среду из виртуальных частиц с их характерным полу реальным существованием, а также различные виртуальные процессы и состояния. Таким образом, вакуум актуально не содержит ничего, но потенциально - всё. В этом своём аспекте изменчивости и множественности, вакуум характеризуется именно как потенциальное бытие, в котором, вообще говоря, нет ничего конкретного, но при определённых условиях из него могут возникать любые физические объекты. Виртуальная среда физического вакуума с её аморфностью, неопределённостью и изменчивостью, оказывается тем универсальным полем творения, на фоне которого развёртываются все возможные физические процессы. Стало быть, в физическом вакууме порази¬тельным образом соединяются казалось бы противоположные и взаимоисключающие свойства, - с одной стороны, это свойства целостности, неизменности и единства, с другой, - неопределённости, множественности и изменчивости, что, вероятно, в решающей степени является причиной того, что "единый физический вакуум обусловливает в конечном счёте все виды физических взаимодействий" /52/. 
   Поэтому чисто теоретически вполне можно допустить, что человек обладает непосредственным восприятием субквантового уровня. Тогда следует отметить поразительное соответствие субъективных характеристик переживания метакосмической Пустоты - этого "ничто, содержащего в себе всё" с вполне объективными характеристиками физического вакуума как "потенциального" бытия. Кроме того, следует также отметить, что субъективно этот субквантовый уровень воспринимается как глобальный объект, как некое единое целое. Следовательно, данный трансперсональный феномен с его особым содержанием может представлять собой свидетельство того, что в основе первичной формы сознания лежит реальность, не имеющая никаких конкретных характеристик, и такое содержание отражает целостный образ той реальности, из которой оно возникает. А если это так, то эта изначальная реальность уже на своём уровне оказывается разграниченной функционально, поскольку существует не только она сама, но и сведения о ней - само переживание, как непосредственное свидетельство того, что эта реальность находится в субъект-объектном отношении. Отсюда возникает вопрос - содержанием чего является данное переживание, то ли оно отображает состояние субъекта, то ли объекта, то ли состояние того и другого вместе и одно¬временно? С. Гроф просто констатирует факт и полагает, что "Сверхкосмическая или Метакосмическая Пустота сознаёт самоё себя и содержит всю экзистенцию в зародышевой форме" /47/. Но "сознавать самоё себя", - значит, находиться в отношении наблюдателя и наблюдаемого, воспринимающего и воспринимаемого, а это означает, что члены подобного отношения не могут быть полностью идентичны друг другу. Поэтому специфичность переживания метакосмического Вакуума позволяет выдвинуть достаточно необычное предположение о том, что в нём отображается скорее состояние наблюдателя в самой предельно общей форме, то есть объективно субъект познания представляет собой некую реальность, психологически описываемую как опыт изначальной Пустоты или чистой субъективности. Фактически же мы приходим к тому представлению, в котором членами субъект-объектного отношения выступают, с одной стороны, локализованный мозг индивидуума, а с другой, - наиболее фундаментальный из известных уровней реальности. Физически это означает, что хотя вакуум как основное состояние поля, представляет собой единую, целостную и неизменную сущность, он способен, вследствие континуальности его природы, одновременно находиться в различных физических состояниях, одни из которых являются отображаемыми, а другие - отображающими; подобный акт творения с замечательной глубиной и проницательностью описан у Плотина: "/Единое/... как бы перелилось через край и наполненное самим собой, создало другое; возникшее же повернулось к нему и наполнилось, а взирая на самоё себя, стало, таким образом умом" /50/. 
   В космогонии Плотина Ум (noys) есть первая эманация Единого (hen), отражающая представление философа о нисходящем порядке всего существующего; такому представлению, как ни странно отвечает феномен, наблюдаемый в завершающей стадии трансперсонального опыта, - восприятие Универсального Разума, которое переживается как редукция всего многообразия психических явлений к единой и общей форме - "... бесконечное число вариантов субъективной реальности преобразуются и приводятся в конце концов к этой единой форме сознания, которая есть их общий источник и знаменатель. Это переживание беспредельно, неизмеримо, невыразимо; оно - сама экзистенция" /48/. Данный опыт одновременно включает в себя и ощущение того, что человек "достиг реальности, лежащей в основе всех реальностей и стоит лицом к лицу с высшим и безусловным принципом, определяющим всё бытие" /49/. Далее, С. Гроф подчёркивает, что "сознание Универсального Разума тесно связано с переживанием космического единства, но не тождественно ему. Его отличают интуитивное прозрение творения феноменального мира и проникновение в буддийскую идею колеса смерти и возрождения. В результате такого переживания возникает кратковременное или длительное ощущение, что человек достиг глобального, нерационального и трансрационального понимания основных онтологических и космологических проблем..." /48/. Следовательно, данный опыт отличается своим специфическим содержанием: если феномен Пустоты представляет собой форму чистого созерцания, то следующий за ним - форму интеллектуальной деятельности, отличительной чертой которой является, скажем, не логико-дискурсивный, а чисто интуитивный её характер, для которого типичны ощущения мгновенного постижения, прозрения, схватывания сущности того или иного явления в его целостности и полноте. Иначе говоря, данный феномен связан с появлением в изначальном поле сознания момента объективности, множественности и изменчивости; в этом смысле подобное переживание является свидетельством возникновения чего-то, что может изменяться и действовать на фоне уже существующего совершенно бесформенного сознания. Пустота и Универсальный Разум воспринимаются как тождественные и как различные формы сознания, и решающее значение здесь приобретает психологическая установка самой личности, то, на чём она сконцентрирует своё внимание - на моменте их тождества или различия: "Вакуум оказывается пустотой, содержащей всё многообразие форм, а тонкие формы Универсального Разума воспринимаются как абсолютная пустота" /48/. Неразграничение этих двух различных форм сознания, их отожде¬ствление, и есть по сути психологическая основа всего сознательного опыта, в то время как установка на их разграничение может представлять собой определённую психологическую модификацию этого феномена. Изначальная Пустота выражает момент субъективности в сознании, она как таковая есть поле развёртывания всех его форм, в то время как Универсальный Разум представляет уже первичную форму объективности. 
   Стало быть, трансперсональный опыт даёт уникальную возможность различения моментов субъективности и объективности в сознании, и именно такова интерпретация всего трансперсонального уровня в интегративной модели психики К. Уилбера (Спектр Сознания). В данной модели "трансперсональный слой как таковой переживается как сверхиндивидуальный Свидетель, тот, который способен наблюдать поток происходящего, не вмешиваясь в него /6/. Поскольку феномены изначальной Пустоты и Универсального Ума представляют собой аспекты соответственно чистой субъективности и первичной формы субъект-объектного отношения, как взаимно переходящие друг в друга формы сознания, анализ их содержания позволяет составить также представление о чистом субъекте опыта - "когда человек сознаёт, что его разум и тело могут восприниматься как объекты, он спонтанно начинает сознавать также то, что они не могут представлять собой подлинно субъективную сущность" /6/, а отсюда - и редуцировать первичную форму дуализма в виде переживания сознания Универсального Разума к переживанию Изначальной Пустоты, выступающей в акте сознания в функции субъекта опыта, свидетеля или наблюдателя. К. Уилбер отмечает, что "в состоянии трансперсонального Свидетеля сохраняются (слабые) тонкие формы первичного дуализма, а именно "свидетель против свидетельствуемого" /6/, отражающие вариации сознания от чистой субъективности к первичному субъект-объектному отношению. - "Пустота и Универсальный Ум воспринимаются как идентичные и свободно переходящие друг в друга, они являются разными аспектами одного и того же явления" /49/. 
   В модели К. Уилбера, трансперсональный слой, представляющий собой надличностный аспект психики, вовсе не исчерпывает собой всего её содержания. В соответствии с концепцией Спектра Сознания, этот последний не является конечным, но существует фундаментальный уровень - уровень космического сознания (Mind), где, по словам К. Уилбера: "...глубинное (сокровенное) сознание человека тождественно абсолютной и предельной реальности универсума, именуемой различно - Брахман, Дао, Дхармакайя... На этом уровне человек идентифицирован с универсумом, Всеединым или даже скорее он есть это Всеединое. Этот уровень понимается как единственно реальное состояние сознания, относительно которого все остальные уровни - существенно иллюзорны... Характерным моментом этого переживания является снятие дуализма свидетеля и свидетельствуемого, которые перес¬тают быть различимы, становясь одним и тем же" /6/. Из цитируемого фра¬гмента видно, что философские воззрения К. Уилбера во многом отвечают основным теоретическим установкам веданты, где категория Атмана-Брахмана обозначает абсолютное сознание и бытие, нераздельное единство субъек¬тивной и объективной реальности. Этот Атман-Брахман существует одновременно в субстанциальной и феноменальной формах; видимый мир есть проявление этой невидимой, ненаблюдаемой основы всего. Следовательно, в этом случае лишь субстанция реальна абсолютно; видимый мир реален только относительно, так как он производен и зависим от субстанции с её ничем необусловленным существованием. 
   В этом смысле основные идеи веданты имеют несомненное сходство и с концепцией физического вакуума, где последний понимается как фундаментальный вид реальности, источник и основа всех физических процессов и явлений, а значит, и реально наблюдаемого мира. Вакуум и наблюдаемый мир оказываются, тем самым, различными аспектами единой физической реальности; рассматриваемые в их совокупности, они представляют собой единое, целостное, всеобъемлющее или абсолютное бытие. Иначе говоря, если способ бытия физического вакуума существенно субстанциален, то видимого мира - акцидентален, то есть производен и зависим от его основы. Если субстанциальное бытие ничем не обусловлено, то акцидентальное - временно, конечно и целиком зависимо от субстанции. Таким образом, поле нулевых колебаний физического вакуума выступает как основа или субстанция всех возможных и реально наблюдаемых физических явлений, оно не только творит видимый мир, но и непрерывно поддерживает его существование - "любые реальные процессы, протекающие во времени, предполагают отклонение от вакуумного состояния, подверженное ряду физических ограничений и запретов и имеющее конечную временную длительность" /52/. Следовательно, физический вакуум и наблюдаемый мир с его метрическими и динамическими факторами, представляют собой соответственно субстанциальный и акцидентальный аспекты единой физической реальности и последний есть в этом случае "своё иное" субстанции - физического вакуума, основного состояния поля. Такова же и позиция веданты: поскольку онтологически Атман есть единство субстанции и её модусов, точно также психологически это единство выражается в связи субъективного и объективного; их дуализм оказывается в итоге мнимым, иллюзорным, о чём, собственно, и свидетельствует Шанкара: "...нет в высшем Атмане различия между знающим, знанием, и познаваемым, будучи по природе единым с мыслью и блаженством, он светится сам /по себе/" /51/. Аналогичную идею высказывает и К. Уилбер -"Абсолютная Субъективность есть недвойственное сознание, чья природа едина с его объектами знания" /53/, при этом он тонко замечает, что "/веданта/ придерживается особого мнения относительно необходимости отличения Зрящего от Трансперсонального Свидетеля, а именно потому, что Зрящий един со всем видимым миром" /53/. В данном случае смысл сказанного сводится к тому, что поскольку в содержании сознания отражены различные аспекты существования, то схватывая целостность акта сознания, мы схватываем одновременно и целостность бытия. Сколь производен видимый мир, столь же производен его психический образ, выраженный моментом объективности, сколь субстанция является основой этого видимого мира, в той же степени она выражается моментом субъективности в познании. Атман веданты не только субъект, но абсолютный субъект, абсолютная субъективность, от которой производен видимый мир и субъект-объектное содержание сознания. То, что фактически наличествует на физическом уровне, необходимо отображается и на психическом. Следовательно, Атман не только бытие, но себя сознающее бытие, и сознание есть знание об этом бытии, свидетельствование этого бытия, сознающего, в свою очередь, себя, что и находит своё выражение в самой дефиниции Атмана - (сат-чит-ананда), точно также как и в такой форме сознания, которую называют чувством су¬ществования, чувством бытия с его характерными признаками бесформенности, безотносительности и бессодержательности. 
Поскольку сознающий себя индивид столь же субстанциален, сколь и акцидентален, это последнее его качество неотделимо от той субстанции, из которой он возник, его сознание поэтому есть непосредственное выражение этой связи. В то же время Атман не индивидуальное, а абсолютное сознание и бытие, стало быть вне зависимости от того, находится тот или иной индивид в сознательном или бессознательном состоянии, это бытие всегда себя сознаёт. Как атрибут субстанции, оно немедленно проявляется при наличии соответствующих факторов, и по этому поводу Шанкара вполне определённо замечает: "Даже постоянно находясь во всём, Атман проявляется не всюду, - лишь в способности /постижения/ проявляется он, как отражение в зеркальных /поверхностях/" /51/. Итак, если акт сознания выражает собой связь субстанции и акциденции, их непосредственное единство, в нём столь же необходимо отражено и их различие, - Атман как абсолютное бытие, существует одновременно в субстанциальной и акцидентальной формах и психологически это выражается в существовании дуализма субъекта и объекта, и если субстанция онтологически и психологически выступает как субъект опыта, то акциденция - как его объект; однако этот видимый дуализм субъекта и объекта иллюзорен, целиком формален, представляя собой лишь способ функционирования психики и поэтому может быть снят. На самом деле субъект и объект являются одним неделимым целым и человек обладает непосредственным переживанием этого единства. В таком переживании сознание лишено содержания и формы, оно - сознание, не сознающее себя: "Уровень Mind, будучи чистым сознанием, никогда не сознаёт себя и поэтому он есть Бессознательное" /53/. Поясняя эту мысль, К. Уилбер говорит: "Всё же в определённом смысле вы не можете видеть Mind или Абсолютную Субъективность. Как Познающий, он не может быть познан, как Зрящий, он не может быть видим" /53/. Состояние сознания, в котором субъект-объектное отношение снято, не может быть осознано; когда сущест-вует единственно только свет - "только одно лишь безграничное сияние бесформенного сознания" /54/, его наличие или отсутствие не может быть засвидетельствовано никем и ничем. 
   Как видно, концепция Спектра Сознания К. Уилбера обнаруживает несомненную идейную близость с основными положениями веданты; отсюда может представлять определённый интерес и рассмотрение этой метафизической конструкции с позиций информационного подхода. Атман веданты есть абсо¬лютное сознание и бытие; следовательно, в эту категорию необходимо вклю¬чены не только субъективная реальность, сознание, но и его объективная основа - получатель и источник информации. Тем самым, в веданте Атман в его субстанциальной форме выступает в функции получателя информации, а в акцидентальной - её источника или носителя; сознание или информация как таковая, представлена в форме субъект-объектного отношения, отражающего непосредственное единство этих двух форм бытия в виде сведений о той и другой сторонах информационного процесса. Стало быть, под категорию Атмана в веданте подведены не только отдельные стороны процесса, но и весь процесс в целом, включая и его результат; иначе говоря, Атман - это и получатель, и источник и информация как таковая, все, вместе взятые. Но не таково содержание категории Атмана в других системах индийской метафизики, как, например, в санкхье и йоге. Здесь Атману приписывается единственно только функция получателя, источником информации является другой тип реальности, другая категория - Пракрити. Будучи различными сторонами информационного процесса, эти две базовые категории системы и онтологически и функционально строго разграничены; они представляют собой параллельные миры или субстанции, существующие вечно и независимо друг от друга. 
   В дополнение к вышесказанному хотелось бы ещё отметить следующее. Хотя трансперсональные состояния сознания вовсе не относятся к числу типически обыденных и доступ к ним со стороны человека в норме весьма ограничен, всё же их экзистенциальная значимость для личности не подлежит сомнению. Эти состояния всегда воспринимались как откровение, ниспосланное свыше и поэтому традиционно относились к сфере мистического и религиозного опыта, в целом представляя существенно эзотерический аспект духовного опыта человечества. Характеризуя значение этих состояний, У. Джеймс отмечает: "Во время мистических состояний мы составляем единое целое с Абсолютным и сознаём это единство. Эти состояния представляют драгоценный опыт, свойственный всем мистикам, независимо от религии и страны, к которой они принадлежат. В индуизме, неоплатонизме, в суфизме, в христианском мистицизме... мы встречаем неизменное единство в способах выражения мысли" /55/. 
   Отсюда можно понять особую ценность методов и фактов, которыми располагает современная психотерапия. Уникальные состояния сознания, прежде принадлежащие сфере религиозного и мистического опыта, ныне стали типовым эмпирическим материалом трансперсональной психологии, приёмы и методы которой позволяют в принципе каждому человеку открыть для себя содержание своего бессознательного, собственную сущность и свой особенный способ бытия, а отсюда и - возможность для личности коренной реструктуризации её внутреннего духовного мира. "Все патологии развиваются в результате незнания уровня Mind" /6/ - эта мысль, высказанная выдающимся мыслителем современности, представляет безусловную ценность в плане понимания того, что большинство проблем, с которыми приходится сталкиваться человеку, оказываются, в сущности, прямым следствием уровня его осведомлённости о самом себе и об окружающем его мире. Раскрытие других, более глубоких уровней психического, показывает, что мы зачастую находимся в плену иллюзорных представлений, и К.Г. Юнг видит в этом даже целое социальное явление, характерным признаком которого является приверженность и следование заведомо ложным психологическим установкам: "В процессе развития цивилизации мы всё больше... отделяем наше созна¬ние от более глубоких слоев психики и в конечном итоге, даже от соматической основы психического феномена" /56/. 
   Идентификация и изучение изменённых состояний сознания ясно свидетельствует об их особой значимости для личности как в чисто информационном, так и в психотерапевтическом плане. Актуализация перинатальных и трансперсональных переживаний, их проработка, усвоение и интеграция в индивидуальный психический опыт, существенно трансформирует восприятие личностью общей картины онтогенеза, дополняя вполне осознанный и систематизированный опыт постнатальной стадии, достаточно необычными переживаниями из пре- и перинатальной областей. Отсюда и интерпретация реальности в свете такого опыта становится более адекватной: "Трансперсональные состояния сознания дают целостный взгляд на реальность. Если в обыденном состоянии сознания мир предстаёт как совокупность полей и объектов, то в трансперсональных состояниях сознания он проявляется как единое поле энергии, где нет наблюдателя и наблюдаемого" /57/. Всё это говорит о том, что мы имеем дело с принципиально новой феноменоло¬гией сознания, которая способна оказать серьёзное влияние на содержание современной психологической науки, точно также как и на характер и направление нейробиологических исследований; выявить и уточнить ключевые моменты, существенные для понимания связи физического и психического. Гносеологический анализ содержания трансперсональных переживаний позволяет выявить в них определённые закономерности, явные признаки системности, указывающие на существование лежащих в их основе глубинных законо¬мерностей объективного порядка. Так, С. Гроф, исходя из анализа содержа¬ния трансперсональных переживаний, видит в этом возможность для построения последовательной и непротиворечивой системы философии. С другой стороны, изменённые состояния сознания дают уникальную возможность сопоста¬вления их содержания с существующими философскими и религиозными учениями, с современными космологическими сценариями и моделями. 
   Наконец, возникает вопрос и о природе самих трансперсональных переживаний, - являются ли они воспроизведением энграмм долговременной памяти, заключающих в себе информацию, относящуюся не только к стадии фило- и онтогенеза, но, возможно, охватывающих космический и космологический этапы эволюции живого, или же они являются непосредственным восприятием глубинных уровней реальности, параллельных вселенных и миров, обнаруживающих, однако, своё существование в этих необычных состояниях сознания? 
   Для нас же трансперсональный опыт оказывается полезен в том плане, в каком он позволяет дать определённые сведения, существенные для понимания природы и свойств важнейших аспектов процесса познания, в частности, субъекта познания, дать психологические аргументы в пользу его существования. Проблема субъекта познания была и остаётся проблемой общетеоретического значения, она в равной степени актуальна как для философской, так и для научной областей знания и поэтому в настоящем обзоре должна быть рассмотрена особо.
Категория: Философия | Добавил: Leon (01.01.2012) | Автор: Леонов Александр Григорьевич
Просмотров: 391 | Комментарии: 1 | Теги: сознание, Теология, философия | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Поиск

Copyright MyCorp © 2024
Создать бесплатный сайт с uCoz