Несомненно, что появление таких научных направлений как кибернетика, общая и прикладная теория информации, не только вновь стимулировало интерес к проблеме сознания, но и позволило перейти на качественно новый уровень её осмысления и переформулировки. Теория информации, математическим аппаратом которой является теория вероятностей и математическая статистика, к настоящему времени превратилась в строгую и достаточно универсальную научную дисциплину. Принципы и методы этой теории широко используются не только для разработки и создания технических информационных систем, но и для исследования процессов мышления, познания, социальных явлений /34/. Именно потому, что понятие информации, будучи взято в её классическом определении "содержания сообщения" /35/, оказывается в одинаковой мере применимо к анализу и описанию как технических, так и биологических систем, так или иначе использующих процессы передачи, хранения, представления и преобразования информации, оно, тем самым, приобретает универсальное значение и область применения, границы которой теперь уже невозможно точно указать. 

     В философии относительно онтологического статуса информации существует двоякий подход: сторонники одного из них - атрибутивного, рассматривают информацию как свойство, присущее всей материи; сторонники другого - функционального, видят в ней функциональное свойство самоорганизующихся систем. Не вдаваясь в детальный анализ преимуществ и недостатков того или иного подхода, заметим, что само по себе существование информации как одного из аспектов информационного процесса логически предполагает существование и других его сторон. Всякий такой процесс необходимо включает в себя источник информации и её получателя: информация тогда представляет собой результат взаимодействия этих двух сторон информационного процесса, в котором она, собственно, и получает своё бытие. Отсюда, сущность такого процесса состоит в продуцировании информации; в то же время понимание специфики той или иной информации как содержания сообщения невозможно без учёта всех сторон такого процесса. В этом плане реалистичность функционального подхода не вызывает сомнений, - биологические или самоорганизующиеся системы наделены безусловной способностью не только получать информацию, но и оперировать ею, использовать её в процессе своей жизнидеятельности. 

Информационные процессы в природе поистине универсальны, они являются основой жизнедеятельности не только отдельных организмов и их сообществ, но и всего живого в целом. Отсюда и понятие информации оказывается тем необходимым посредствующим звеном, тем универсальным принципом, который позволяет не только связать исторически разобщённые системы социогуманитарного и естественнонаучного знания, но и сформировать единый теоретико-методологический подход к исследованию нейрофизиологических и психических процессов и явлений, где наряду с формальными и содержательно-ценностными характеристиками сознания, которые являются преимущественно сферой интересов гуманитарных наук, таких как психология, семантика, семиотика, лингвистика, аксиология, возникает возможность изучения структурно-геометрических и физико-химических параметров корреля¬тов психических явлений (биофизика, нейрофизиология, нейрохимия и т.п). Правомерность такого подхода вытекает из самой природы информации, - понятие информации неразрывно связано с более широким по объёму понятием сообщения, обозначающим любой физический объект, который является носителем информации или её кодом. Как материальный объект, сообщение обладает физико-химическими и структурно-геометрическими характеристиками, которые могут быть предметом исследования как на функциональном, так и на субстратном уровне; тогда информация характеризует содержательно-ценностный аспект сообщения, который изучается комплексом социогуманитарных наук. 

    Следовательно, информационный подход, суть которого лаконично сформулирована в известном тезисе Д.И. Дубровского: "Сознание (идеальное) есть информация" /28/, есть та общетеоретическая основа, которая позволяет не только дать новое видение психофизической проблемы, но и связать фундаментальную категорию сознания с общенаучным понятием информации, придав, тем самым, философской проблеме сознания параллельный статус общенаучной, - методологическое значение этого момента трудно переоценить. В данной дефиниции сознание как уникальный, специфически человеческий способ отражения действительности понимается как информация, содержание сообщения; субъективная реальность тогда рассматривается как особый, присущий человеку вид информации в специфической форме идеального. 

    Интерпретация сознания, субъективной реальности как информации, логически ведёт к концептуализации биологической системы в качестве информационной, которая необходимо включает в себя носителя информации, её получателя, а также различные средства реализации информационного процесса. В такой системе в качестве источника информации выступают как события внешнего мира, так и внутренние соматические состояния актуально сознающего себя индивида, отображающиеся в едином поле сознания в виде информации внешнего или внутреннего характера. Стало быть, всякий живой организм в сущности может быть представлен такой информационной триадой, и в этой связи нельзя не отметить универсальные возможности и многообещающие перспективы этого нового подхода; поэтому И.М. Коган не без оснований считает, что "на информационной основе может быть построен единый подход к анализу, методологии и интерпретации проблем биоинформации'' /36/. 

   Что же касается представления информации в технических информационных системах (скажем, в микропроцессоре, управляющем технологическим процессом), то относительно такой кибернетической системы можно со всей определённостью утверждать только то, что она оперирует множеством сигналов и сообщений. Но, если у человека поле сознания или информации наличествует безусловно, то вопрос существования подобного поля информации в таких технических системах остаётся открытым. 

   Субъективная реальность, идеальное, понимаемые как содержание сообщения, предполагают, тем самым, существование и их носителя, физического коррелята или кода. Для способа бытия идеального прежде всего характерно то, что его физический коррелят (код) для личности полностью элиминирован, то есть недоступен непосредственному наблюдению. Д.И. Дубровский отмечает, что в данном случае мы имеем дело с кардинальным фактом нашей психофизической организации, в основе которого лежит принцип инвариантности информации к свойствам её носителя /29/. Этот специфический механизм элиминации структурных и субстратных свойств носителя, по всей видимости, формировался в ходе длительной биологической эволюции, в ходе фило- и онтогенеза, и такой механизм представляется весьма целесообразным, учитывая в высшей степени сложный, многоступенчатый характер протекания информационных процессов в биологических системах, включающий в себя стадии восприятия, многократного кодирования, декодирования сообщений, эффекты сжатия информации с использованием параметров упорядочения. Только с появлением новых экспериментальных методов, связанных с применением электро- и магнитоэнцефалографии, микроэлектродной техники, стало возможным регистрировать и наблюдать корреляцию между психическими образами и их нейродинамическими кодами, а следовательно, и доказать существование кодовой зависимости. 

Характеризуя в целом особенности протекания информационных процессов в биологических системах, следует также отметить и то обстоятельство, что помимо факта элиминации нейродинамических кодов, существует ещё и факт ненаблюдаемости, и, как следствие, отсутствие каких-либо сведений о получателе информации (субъекте опыта), точно также как и о механизме считывания информации. Иначе говоря, все важнейшие аспекты информационного процесса, способ его функционирования, оказываются для личности полностью закрытыми, за исключением наличного поля сознания или информации, которое единственно ей и доступно, как нечто, безусловно данное. Эта особенность организации биологических систем представляет собой очень серьёзное препятствие в плане постановки, разработки и решения психофизической проблемы. Однако использование понятия информации, уже на данном этапе позволяет переформулировать последнюю с позиций теоретико-информационного подхода и, тем самым, существенно усилить в ней элементы рационализма и реализма. Информация не существует вне своего материального носителя (кода), она объективирована в нём как его содержание. Поэтому в том представлении, где сознание понимается как информация, субъективный и объективный идеализм, физикализм оказываются в концептуально-теоретическом плане неадекватными сути информационного подхода, поскольку в первом случае понятие информации явно гипостазируется, а во втором - и вовсе исключается из рассмотрения. Разумеется, что столь же мало отвечает сути данного подхода и жесткое ранжирование и противопоставление категорий материального и идеального, физического и психического, так как уже из самого факта существования информации логически следует и существование её носителя и получателя; отсюда вполне однозначно решается вопрос об изначальности и производности данных категорий. 

   Все эти факты лишний раз подчёркивают всю многоплановость и сложность проблемы сознания, где трудности методологического порядка возникают уже на первоначальном этапе её постановки. Поэтому именно объективные закономерности, присущие информационным процессам в живых организмах, могли бы решающим образом определить характер и направление исследований в этой области. Если сознание есть следствие, результат информационного процесса в самоорганизующихся системах (но не сам процесс, - как считает, например, Н.И. Жуков /37/), то вполне логична и постановка вопроса об объективной физической основе сознания. Отсюда просматриваются и главные направления разработки данной проблемы, среди которых прежде всего заметно выделяется нейробиологическое, включаю¬щее в себя целый комплекс естественных наук и к основным задачам которого относится поиск и изучение физических коррелятов психических явлений, их субстратных и структурных свойств, системно-функциональных принципов организации нейрофизиологических механизмов психической деятельности. Поэтому оценка современного состояния, тенденций и перспектив развития нейробиологического направления исследований представляет особый интерес. 

   Видимо, следует признать очень важным то обстоятельство, что для изучения строения и функций живых организмов были использованы идеи, принципы и методы теории систем, которые, как оказалось, обладают универса¬льным содержанием и могут успешно использоваться для описания как физических, так и психических процессов и явлений. Такой подход последовательно строился, исходя из предельно общего, базового понятия системы, под которым понималось любое произвольно выделенное множество элементов и связей между ними, обладающее относительной устойчивостью и качественной определённостью. В этом случае среда оказывалась для данной системы условием или способом её существования (в этом смысле можно говорить даже о системе идей, для которой средой является субъективная реальность), иными словами, основанием, фоном или внешним окружением, в котором та или иная система существует и неразрывно с ней связана. Соответственно, живой организм был определён как биологическая система и существенным свойством этого класса систем было признано то, что они прежде всего - открытые системы, находящиеся в динамическом равновесии с окружающей средой, с которой они непрерывно обмениваются энергией; далее, они - самоорганизующиеся системы, то есть способные в интересах оптимизации своей жизнедеятельности изменять собственную структуру и организацию; наконец, это - функциональные системы, включающие в себя множе¬ство подсистем, реализующих в интересах системы в целом различные информационно-управляющие и вещественно-энергетические функции. 

Биологическая система предполагает определённый уровень её организации и способ, которым она организована, представляющий собой структуру данной системы, её внутреннее строение или, иначе говоря, относительно устойчивый характер связей и отношений между элементами подсистемы и системой в целом. Отсюда, решающим фактором для появления в системе новых свойств, является изменение её организации, выражающееся в развитии и усложнении её структуры. 

   Живой организм представляет собой многофункциональную систему, в которой одной из основных является функция управления и связи, а это означает, что биологическая система должна включать в себя подсистему соответствующего назначения. Такое управление и связь осуществляются с помощью сигналов и сообщений - физических объектов, обладающих собственной структурой и организацией и содержащих сведения о состояниях организма и окружающей среды. Это последнее обстоятельство делает возможным и правомерным применение к исследованию и описанию биологических систем идей и принципов информационно-кибернетического подхода. Такая система должна быть способна передавать, хранить и, в решающей степени, извлекать содержание из принимаемых сообщений, то есть "получать" информацию. Следовательно, в биологической системе должно существовать интегративное образование или подсистема, выполняющая функции управления и связи, и таковыми были признаны центральная и периферическая нервные системы. В свою очередь, центральная нервная система (ЦНС), как носитель высших психических функций организма, должна включать в себя целый ряд подсистем, осуществляющих специализированные функции хранения, преобразования, наконец, "получения" информации, то есть предполагается, что ЦНС в пол¬ной мере располагает всеми необходимыми компонентами для реализации информационного процесса, и именно такова суть концептуально-теоретического подхода к пониманию роли и функций ЦНС, которая существенно определяет и задаёт направление нейрофизиологических исследований на современном этапе. 

   Отсюда важнейшей функцией ЦНС признан процесс кодирования или представления и преобразования в ней информации, что выразилось в введении понятия нервного кода как формы проявления перестроек активности нервных клеток, отражающих их особый уровень организации и специфические механизмы деятельности. Определение нервного кода как способа представления и преобразования информации в ЦНС включает в себя четыре основные характеристики: референта-сигнала или информации, представленной нервным кодом, закона его преобразования, способа передачи и способа интерпретации /39/. Наиболее впечатляющим фактом, подтвердившем правомерность применения информационного подхода к изучению и описанию биологических систем следует считать, безусловно, открытие универсального частотно-импульсного кода в нервной системе животных и человека. Наряду с установлением общего принципа представления информации в ЦНС, изучение структурно-динамических характеристик нервных кодов показало, что их формы очень разнообразны, и в основе этого явления, как выяснилось, лежит многоуровневая иерархическая организация структур мозга и их способность к гибкой самоорганизации. Другое, не менее важное открытие заключалось в установлении того факта, что принцип кодирования афферентных сигналов остаётся всегда идентичным, вне зависимости от того, становится тот или иной сигнал осознанным или нет, а это вполне определённо свидетельствует с том, что энергетические факторы для информационных процессов, протекающих в организме человека и животных, не являются существенными; неизбежный обмен энергией между сообщением и его получателем фактически инфинитезмален, стало быть, решающее значение для процесса интерпретации имеют другие, главным образом, структурно-геометрические факторы. 

   Однако наиболее важным достижением в области нейрофизиологии, фактически подтвердившим связь психического и физиологического и позволившим построить уже вполне конкретную модель кодирования и декодирования словесных сигналов в мозге человека, следует признать установление точной корреляции между семантическими, акустическими и структурно-динамическими характеристиками словесных сигналов. В соответствии с данной моделью, первоначальное кодирование осуществляется по законам кодирования сложных акустических сигналов, независимо от их семантических характеристик. Возникший первоначальный акустический код адресуется к долговременной памяти, активируя её, что ведёт к формированию нового паттерна - семантического кода являющегося основой для возникновения уже более сложных процессов, ведущих к последующему формированию управляющих кодов в случае необходимости вербальной реализации. В ходе поиска и изучения нейродинамических коррелятов акустических и семантических характеристик вербальных сигналов, удалось выявить зависимость паттернов импульсной активности нейронных популяций от акустических характеристик си¬гнала, наличие нейродинамики в виде изменения функции текущей частоты отдельных групп нейронов, статистически связанное во времени с изменением амплитудно-частотных характеристик сигнала. Было также установлено, что к моменту мысленного или реального произнесения слов формировался новый пространственно-временной паттерн импульсной активности нейронов. 

  Эти, беспрецендентные по уровню организации и объёму изученного материала, экспериментальные исследования, результатом которых явилось доказательство существования тонкой связи параметров физических и психических процессов, позволили ответить уже по крайней мере на один из вопросов - каков принцип кодирования, в данном случае, акустических сигналов; другая часть проблемы - принцип, по которому происходит их декодирование. Эта проблема признаётся всеми ведущими нейрофизиологами мира, и Н.П. Бехтерева совершенно обоснованно ставит вопрос о том, как физиологически осуществляются не только кодирование, но и декодирование словесных сигналов. При рассмотрении физиологических аспектов психических процессов, именно этот вопрос, по ее мнению, является по-настоящему ключевым, поэтому "только его решение позволит перебросить необходимый мост между биохимическими и психологическими данными о мозге, создав предпосылки для построения стройной и последовательной теории мышления" /38/. Общей теоретической посылкой "...к поиску тончайших нейрофизиологических коррелятов психических процессов является представление о том, что в физиологической активности морфологических единиц может содержаться достаточно специфическое соответствие психическим процессам -их код... что процесс кодирования словесных сигналов осуществляется, хотя бы частично, с помощью биоэлектрических процессов или хотя бы адекватно в них отражается" /38/. 

   Успехи, достигнутые в ходе изучения нейрофизиологических механизмов психической деятельности, в целом подтверждают реалистический характер принятых теоретических установок, о которых упоминает известный нейрофизиолог. Однако эти достижения относятся главным образом к изучению принципов кодирования сигналов в ЦНС. Что же касается механизма декодирования или интерпретации нейродинамических кодов, то, как отмечено в обстоятельном обзоре /39/, достаточно полно освещающем и эту проблему, последняя является наименее разработанной как теоретически, так и экспериментально. Авторы работы отмечают, что современное понимание процессов кодирования находится под влиянием идей, навеянных изучением сенсорных систем; вместе с тем вопрос о механизме считывания сенсорного кода остаётся открытым, - в качестве интерпретирующих систем рассматриваются решающие нейроны и специализированные ансамбли нервных клеток. Детальный анализ показывает, что интерпретирующие механизмы должны полностью определять деятельность мозга по извлечению из сенсорных кодов биологически значимой информации. Этот круг проблем, целиком относящихся к существованию и сущности механизма интерпретации, очень наглядно представлен в работе Дж. Сомьена в форме вопросов: кто, где и каким образом? Иначе говоря, существующей нейрофизиологической парадигме предлагается дать ответ на следующие вопросы: "Где в центральной нервной системе считывается закодированный сенсорный сигнал?... Кто же фактически смотрит телевизионную программу, которая проецируется на затылочный полюс головного мозга?... Если признать, что код для форм и движений -это "карта", то как же она считывается?" /40/. Данный перечень вполне отображает то состояние неопределённости, которое существует в отношении понимания природы, свойств и функций интерпретатора. Безусловно, что в сложившейся ситуации следует рассматривать все возможные варианты и не исключено, что здесь может быть полезен как раз системно-функциональный подход. Поэтому нельзя не согласиться с теми идеями создателей общей теории функциональных систем, в которых утверждается, что " психика является системным свойством мозга как целого", так как "органи¬зация системных процессов создаёт новое качество - информационный параметр", а, следовательно, "сопоставление нейрофизиологических процессов и психических феноменов возможно только на системном уровне" /41,42/. Полностью солидаризируясь с авторами цитируемых строк, всё же нельзя не видеть в них и дань привычным представлениям, в соответствии с которыми живой организм рассматривается как самоорганизующаяся система, способная воспринимать, хранить, преобразовывать и "получать" информацию для целей управления и связи. 

   Все эти информативные функции целиком возлагаются на ЦНС, которая, в соответствии с общепринятыми представлениями, наряду со специализированными отделами, отвечающими за хранение и переработку информации, обладает также подсистемой, в функции которой входит "получение" информации (интерпретация сообщений). Предполагается, что такая подсистема имеет приемлемую степень локализации и может быть выявлена в ходе соответствующих нейрофизиологических экспериментов. Что же касается самого механизма интерпретации, то в настоящее время о нём трудно сказать что-либо определённое, но роль в этом процессе электрических и магнитных полей с их сложной пространственно-временной структурой и организацией, генерируемых ансамблями нейронов, уже не вызывает сомнений. Такова, в общих чертах, существующая нейрофизиологическая парадигма. 

   Из чисто теоретических соображений можно предположить, что в подобном представлении, границы той информационной системы, какой является живой организм, могут оказаться необоснованно суженными. Поэтому в дополнение или в качестве альтернативы можно представить себе несколько иную модель такой системы, в которой подсистема, реализующая функции "получения" информации не является ни частью ЦНС, ни её целым, а представ¬ляет собой нелокальное образование, существующее безотносительно и целиком независимо от неё. Иначе говоря, на вопрос: где?, можно дать ответ: везде, - внутри, снаружи, но лучше бы употребить в данном случае слово -"глубже". Такого получателя нельзя описать, исходя из привычных физических понятий и представлений, он может представлять собой более глубоко лежащий, а потому всеохватывающий и вездесущий уровень реальности. В та¬ком варианте ЦНС оказывается только частью целостной информационной системы, в которой она выполняет вполне конкретные функции управления и связи в соматическом организме, передачи, хранения, преобразования, но функция "получения" информации ей не принадлежит. ЦНС функционирует тогда скорее в режиме "подключения" к получателю, косвенным доказательством чего может быть существование состояний бодрствования и сна без сновидений, - в реализации этих состояний, вероятно, очень важную роль играют процессы макроскопического упорядочивания в мозге, основанные на чисто квантовых эффектах, причём мозг выступает как динамическая система смешанного типа, где наряду с классическими нейронными механизмами существуют неклассические квантовые процессы, придающие деятельности мозговых структур целостный, системно-интегративный характер /43/. Отсюда нельзя исключить и возможность того, что эти специфические квантовые эффекты играют важную роль связующего звена с таким гипотетическим получателем, представляющим фундаментальный уровень реальности, и потому обладающим совершенно особыми качествами и свойствами. 

   Конечно, подобное представление выглядит достаточно необычным, - наиболее важный аспект информационной системы человека находится, вообще говоря, вне его телесного организма, но, и этот вариант может и должен быть всесторонне изучен. Что же касается ситуации, которая сложилась в нейробиологии на сегодня, то можно только констатировать факт, что пока не существует ясной, отчётливой концепции информационного процесса в биологической системе, - вопрос о природе получателя информации, самом механизме интерпретации остаётся полностью открытым. Подсистема, реализующая функции "получения" информации в ЦНС всё ещё не обнаружена, а значит, окончательно не определена и функция самой ЦНС. 

   Отсутствие сведений объективного характера, точно также как и методологической основы для поиска и описания, как оказалось, наиболее загадочного аспекта информационного процесса, однако, не означает, что последний вовсе не существует или принципиально не познаваем. Сама фун¬даментальная структура психики, выраженная в форме субъект-объектного отношения, как и тот бесспорный факт, что всё содержание сознания субъективно по форме, является косвенным доказательством такого существования, а также говорит ещё и том, что мы имеем дело с далеко нетривиальным образованием. Отсюда возникает вопрос - наличествуют ли в многообразном психическом материале личности какие-либо сведения о существовании, сущности и свойствах самого интерпретатора, существует ли такое содержание сознания, которое можно было бы квалифицировать как сведения о нём самом? Разумеется, данный вопрос целиком относится к феноменологии сознания, и, хотя и считается, что все явления, относящиеся к этой области, достаточно полно и всесторонне описаны, всё же психологические науки уже располагают достаточно необычными данными, полученными в ходе систематических исследований в области бессознательного, детальный анализ содержания которых вполне способен привести к появлению особого направления, изучающего эволюционно-генетические и системно-функциональные аспекты сознания на, главным образом, психологической основе.