В соответствии с христианским учением, когда-нибудь каждый из нас может стать участником и очевидцем довольно странных событий: сначала умерев, а затем воскреснув, он явится к "страшному судейскому Христову седалищу", где "... и Диавол, и демоны его, и человек его, то есть антихрист, и нечестивые люди и грешники будут преданы в огонь вечный, невещественный, каков огонь, находящийся у нас, но о котором может знать только Бог", а значит, и тех, которые при жизни вели себя не очень корректно, вполне может ожидать безрадостная перспектива оказаться в этой очень тёплой компании.
Такова сцена вечного проклятия и осуждения, живо и вы-разительно воспроизведённая видным византийским теологом и поэтом (I, стр. 344). К счастью, подобное развитие событий пока что целиком относится к области возможного, отчего и вся эта мис-тическая феерия, столь величественная и грозная, воспринимается не иначе, как с чувством известной отстраненности, как нечто та-кое, чему если и надлежит свершиться, то уже в иных пространствах и временах, в какой-то иной реальности.
Куда уж более озабочены мы тем, что происходит здесь и теперь, в повседневной жизни, в этой реальности ... . А в этой реальности имеют место события, не менее удивительные. Оказывается, здесь мы уже некоторое время находимся в состоянии "перманентного конфликта", но не то, чтобы враждуем (как обычно) между собой или (что вовсе необычно) с инопланетной цивилизацией, а только и всего, что с природными системами, правда, не с какими-нибудь, а с системами собственного жизнеобеспечения. Звучит как-то неправдоподобно, даже фантастично. Можно ли, например, представить себе конфликт с собственной системой кровообращения или пищеварения и, если таковой носит перманентный характер, то каков же может быть его исход?
В случае же природных систем ситуация выглядит и вовсе загадочной. Дело в том, что любой исход конфликта с окружающей средой оказывается неблагоприятным, то есть всё равно, продолжать ли его в прежнем духе, ровным счётом ничего не меняя, или приостановить вовсе, а, стало быть, и всякую деятельность вообще, -результат всё равно будет неутешительным. Вот к какому выводу приходят авторы доклада по проекту Римского клуба на основе всестороннего анализа тенденций и перспектив мирового развития: "Базовый режим поведения мировой системы - экспоненциальный рост населения и капитала и следующий за ним крах системы. Этот режим поведения системы имеет место вне зависимости от того, предполагается ли полное отсутствие изменений в существующей системе или любой набор изменений, связанных с техническим прогрессом" ( 2, стр. 148). Специалисты явно намекают на то, что если ничего не изменится, то в скором будущем нас может ожидать ещё один судный день, правда, не потусторонний, а вполне реальный, земной, можно сказать, доморощенный, с неизбежно сопутствующей ему эсхатологией, но не мистической христианской, а своей рукотворной, почти бытовой, со сценарием, скорее напоминаю-щим сюжеты тех дешёвых мелодрам, где в финале неверного мужа или любовника непременно то ли задушат, то ли отравят, то ли наградят какой-либо неизлечимой болезнью. А пока остаётся только догадываться, почему это происходит, то ли по чистой случайности, то ли по недоразумению или же для того, чтобы сподобиться замыслам Божьим?
Существует предположение, что причина нынешнего кризиса кроется в балансе. Вернее, в его нарушении: "...баланс взаимоотношений двух миров обитания человека: унаследованной им биосферы и созданной искусственно техносферы - нарушен. Они находятся друг с другом в потенциально непримиримом конфликте" (3, стр. 160). Понятно, что самый лучший способ разрешить конфликт - это полностью ликвидировать техносферу и вернуться к состоянию тех народов, которые не имеют её вовсе и живут долго и счастливо. Но подобный шаг угрожает человечеству неисчислимы-ми бедами, поскольку в техносферу входят и технические системы жизнеобеспечения, без которых жизнь современного общества невозможно и представить, даже несмотря на то, что во многих своих аспектах они смертельно опасны. Так что в плане объективно-физическом явно просматривается ситуация, которую в шахматном искусстве называют патовой, попросту говоря, тупиковой. Другая причина лежит уже в сфере субъективно-психологической.
Так, специалисты, исследуя социально-психологические корни нынешнего положения вещей, приходят к выводу, что "наиболее существенными причинами экологического кризиса, является создание ошибочных этических ценностей, которые способствуют неограниченной эксплуатации природы и считают производство материальных благ более существенным, чем сохранение чистой окружающей среды" (4, стр.29). С этим выводом можно соглашаться или не соглашаться - мнение авторов выглядит спорным. Вроде бы нет серьезных оснований считать, что человечество нынче исповедует ложную систему ценностей. Она скорее выглядит такой же как и прежде, единственно, что изменилось, так это форма реализации этих ценностей, что, конечно же, привело к известному смещению акцентов в массовом сознании.
Действительно, бесспорным является то обстоятельство, что целью каждого отдельно взятого человека во все времена и во всех цивилизациях и культурах, было неуклонное повышение его социального статуса, который обычно измерялся количеством объектов живой и неживой природы, находящихся в его личном пользовании. Но, если в прежние времена, в связи с низкой технической оснащённостью древних обществ, повышение социального статуса заключалось в последовательном приобретении скота, пищи, зе-мель, пастбищ, лесов, рабов, то есть природных систем и природных существ, то в современном техногенном обществе соответствующий социальный статус оценивается количеством технических систем, изделий, вещей, предметов, находящихся в личном пользовании гражданина (и, конечно же, денег, которые также являются техническими изделиями, изготавливаемыми по довольно сложной технологии). А лестница социального положения, хотя и имеет большое количество ступеней, всё же конечна. В самом её низу находятся представитель, не имеющий социального статуса вообще, то есть идеальный человек природы - странствующий индийский аскет, которому предписывается иметь в своём распоряжении 4-5 предметов личной необходимости. На верхней ступени находится самый богатый на сегодняшний день человек планеты: кто именно - можно узнать из средств массовой информации.
Таким образом, в течение всей жизни человек непрерывно движется по ступеням этой лестницы вверх и вниз, то есть его социальный статус оказывается достаточно вариабельным, чего нельзя сказать о его биологическом статусе, который у всех одинаков и весьма консервативен, так как он, будучи однажды приобретён, может или сохраняться или быть потерян. Потеря биологического статуса означает для отдельной особи её физическую смерть, а для всего биологического вида - его полное исчезновение с лица Земли. Совершенно ясно, что статус человека как биологического вида, не только весьма консервативен, но чрезвычайно шаток и уязвим.
Будучи в системно-функциональном плане лишь одним из многочисленных консументов (потребителей) биоценоза, он как бы находится на полном содержании у его продуцентов, то есть всего растительного мира. Отсюда, для того, чтобы существовать, он просто обречен потреблять, как, например, кислород для реализации всех метаболических процессов, протекающих в его организме. А это означает, что человек поставлен в жёсткую и прямолинейную зависимость от состояния всего растительного (зелёного) мира, производящего для него столь жизненно важный химический элемент. Таким образом, человеческий организм настолько тесно и неразрывно связан с природными системами, что они значат для него ничуть не меньше, чем его внутренние органы: сердце, печень, мозг и другие и, в известном смысле, являются неотъемлемой ча-стью или атрибутом его существования. Особенность состоит лишь в том, что первые находятся вне его телесного организма, а последние - в его пределах. Поэтому, рассматривать внешние системы жизнеобеспечения как нечто потустороннее, безличностное, безотносительное к человеку, является величайшим заблуждением, за которое можно очень дорого заплатить. Всё обстоит как раз наоборот. Именно природные системы совершенно индифферентны к человеку н нисколько от него не зависят. Его существование в качестве одного на многочисленных консументов биоценоза, для био-сферы является хотя и совершенно естественным, но вовсе не необходимым. По отношению к ней он выступает в лучшем случае ней-тральным, а в худшем - неблагоприятным фактором. Далее, хотя природные системы находятся вне человеческого организма, последний соединён с ними бесчисленными физико-химическими связями, подобно одному из сосудов в общей системе кровообращения; его функционирование напрямую зависит от количественных и качественных параметров жизнедеятельности того же зелёного мира. Все эти факты настолько очевидны, что постоянно упускаются из вида. Между тем, надо чётко представлять себе собственный биологический статус всегда и при любых обстоятельствах, особенно когда дело касается тех или иных сторон хозяйственной деятельности.
В принципе биосфера способна выдержать если не любой, то достаточно серьёзный ущерб, который может быть ей нанесён человеком. Метасистема, наделённая способностью к саморегуляции и самовоспроизводству, в конце концов приспособится к любым неблагоприятным для неё факторам. Можно с уверенностью утверждать, что человек явно не сможет полностью уничтожить весь зелёный мир, но лишь до той части его запасов, за которой уже будет стоять необратимое изменение состава атмосферы, следствием чего может быть снижение концентрации кислорода в ней до критического уровня, ниже которого существование всех высших организмов на планете станет довольно проблематичным, - в этом случае сработает один из бесчисленных механизмов природной регуляции.
Поэтому призывы любить, охранять и беречь природу в этом контексте гораздо лучше обратить на самих себя, позаботиться о сохранении собственного здоровья и жизни, о собственной защите и спасении. Охрана природы - это средство, а не цель спасения, средство, которым неизбежно придётся восполь-зоваться.
По оценкам специалистов, зелёный мир производит в год порядка 2,5•1011 тонн кислорода, в сутки это составляет примерно 7•108 тонн. Каждый миг нашего существования обязан стабильному значению этого параметра, который по большому счёту вполне можно назвать индексом жизни, поскольку он значит несравненно больше, чем небезызвестный индекс Доу-Джонса или ежедневная сводка погоды. И, не дай Бог, если этот показатель обнаружит стойкую тенденцию к падению. А причины для этого могут быть самые разные и подчас скрываются за внешне нейтральными и вполне понятными лишь узкому кругу специалистов выражениями типа "нерациональное лесопользование", за которым стоит хищническое уничтожение лесных массивов по всей планете или "хемомутагенез", то есть деградация, а зачастую и гибель растительного покрова под воздействием выбросов токсичных химических веществ, наконец, "генно-инженерное конструирование", подразумевающее несанкционированные научные эксперименты, результатом которых может стать тотальное вмешательство в естественный процесс фотосинтеза на молекулярно-генетическом уровне. Поэтому у кислородной катастрофы может и не быть латентного периода, особенно если принять во внимание ещё и всё более возрастающую деловую активность лесодобывающих в лесоперерабатывающих компаний. Так что любознательный читатель, вооружившись необходимыми исходными данными, путём несложных арифметических расчётов, без труда решит задачу из области экологического прогнозирования. В отличие от христианского, мистического судного дня, о котором сказано, что "о дне же том и часе никто не знает, а только Бог"(Матф. 24:36), дата наступления здешнего, земного вполне вычислима. Вот интуиция и подсказывает, что надо бы с зелёным миром быть поаккуратнее, а то ведь себе дороже станет.
К сожалению, в этой области ситуация всё ещё очень дале-ка от нормальной. Хотя любой лесной массив или, что то же самое, сообщество фотосинтезирующих организмов, является чьей - то собственностью - то ли частных лиц, то ли организаций, то ли государств, в целом он всё же выглядит каким-то бесхозным; как та общенародная собственность на средства производства, - владеют все вместе, не отвечает никто. А как показывает историческая практика, при такой форме собственности, в ней всегда находится место для мелких и крупных хищений и даже хищений в особо крупных размерах. Свидетельств тому более чем достаточно и очень верно замечено, что "психологически государственная собственность воспринимается как ничья" (4, стр. 28). Несомненно, что жизнь на Земле зависит от общего состояния всего зелёного мира, включая наземные, морские и океанические растения, а не от состояния леса в отдельных государствах. Как бы не оберегала та или иная отдельно взятая страна свои лесные богатства, любая соседняя страна своей неконтролируемой хозяйственной деятельностью способна причинить и ей и себе серьёзный ущерб, то есть в конечном итоге пострадают все. Ясно, что в отношении зелёного мира необходима единая и согласованная политика, ведь кислород, им производимый, как газ, имеет свойство занимать весь объём и усредняться по концентрации в масштабах всей земной атмосферы. Далее, раз зелёный мир является мировым производителем кислорода, а, значит, представляет собой производственную систему глобального масштаба, а производство, как известно, сфера экономики, то вполне естественно, чтобы такую систему как-то контролировали и управляли ею. Существуют же ТНК, которые занимаются добычей, переработкой и продажей природных ресурсов в международных масштабах, а нам приходится за всё это им платить. Видимо, пришло время платить за кислород. Платить той организации, которая реально возьмёт на себя функции контроля и управления этой уникальной производственной системой, и этот вопрос является перво-очередным, поскольку речь в данном случае идёт о ключевой сис-теме жизнеобеспечения человечества. Надо понимать, что биологическая функция леса куда важнее, чем социальная - служить ценным хозяйственным материалом.
"Для многих древних религий характерно поклонение деревьям" и прежде всего потому, что "особого успеха в фотосинтезе достигли наземные растения" (5, стр. 84). Можно предположить, что поклонение наших древних предков представителям растительного мира носило характер мистический и суеверный, но трудно при этом отделаться от ощущения, что древние культуры в данном случае демонстрировали лишь голый прагматизм, видимо, очень хорошо представляя себе роль фотосинтезирующих организмов в их жизни (Суточная
потребность человека в кислороде обеспечивается жизнедеятельностью трёх
взрослых деревьев). Зато современная цивилизация в этом плане явно утратила чувство реальности. А между тем, в центральных районах крупнейших городов мира, вследствие чрезвычайная перегруженности их автотранспортом, кислородный кризис реально ощутим, как отдалённое предвестие того, что может случиться, если отношение к зелёному миру кардинально не изменится.
Проблемы с кислородом, тем не менее ожидают нас впереди, а вот общая экохимическая обстановка уже сейчас оставляет желать много лучшего. По данным специалистов, в биосферу ежегодно сбрасывается порядка 100 000 видов различных химических веществ с разной степенью токсичности и во всех возможных агрегатных состояниях. Естественно, что все они биосферой не усваи-ваются, не перерабатываются, а оставаясь в своем первозданном виде, рано или поздно возвращаются к их создателям, изменяя биохимический состав их организма и активно включаясь в различные метаболические процессы. Наиболее серьёзным обстоятельством этого спонтанного процесса химической трансмиграции является то, что искусственные и синтетические вещества, подобные ДДТ, ТЭС (тетраэтил-свинцу), нитрозоаминам и другим, произведенные и используемые локально, имеют тенденцию к глобальному распространению. Их теперь можно обнаружить в любой точке земного шара, в любом живом организме, несмотря на то, что производство многих из них давно прекращено. А это означает, что те, которые ещё не родились, живые и уже умершие, все они в равной степени располагают новым уникальным набором химических веществ, созданных человеческим гением, независимо от их расовых, этнических, социальных, политических и других различий. XX век как историческая эпоха, замечателен тем, что он явился началом всеохватывающего процесса биохимической трансформации живой природы и человека, который имеет абсолютно непредсказуемые последствия для обоих, поскольку затрагивает фундаментальные физико-химические основы самой жизни. "Мы наш, мы новый мир построим" - поется в широко известном революционном гимне. Новый мир в основном построен, правда, пока не на социальном, а на биохимическом уровне. Стало быть, и человек и его биотическое окружение, с точки зрения их биохимической структуры представляют собой уже нечто новое, то, чего не было, скажем, 100 лет назад. Заветная мечта всех тоталитарных режимов - создание нового человека, в целом решена: если не социопсихологически, то биохимически, - этот новый тип, несомненно, существует и обладает необходимой степенью унификации.
Присутствие рукотворных химических веществ в тканях живых организмов и их участие в метаболических процессах неизбежно сопровождается грандиозным по масштабам и непредска-зуемым по последствиям процессом мутагенеза. Последствия же воздействия на живой организм загрязняющих веществ, при всём их разнообразии, могут быть в принципе сведены к основным трём:
- цитотоксическому, состоящему в нарушении функцио-нальных свойств ферментативных систем клеток;
- тератогенному, связанному с нарушением действий генов без влияния на наследственные структуры;
- генетическому, сопровождающемуся изменением темпов мутагенеза организма (5, стр. 307). Процесс хемомутагенеза универсален и охватывает самые различные формы жизни. Отсюда и вспышки эпидемий болезней, с которыми, казалось, человечество давно покончило и появление новых патогенных форм, вызываю-щих опасные заболевания, профилактика и методы лечения кото-рых в настоящее время ещё неизвестны, да и наблюдаемое всеобщее и массовое снижение уровня резистентности человеческого организма к воздействию неблагоприятных внешних факторов.
Можно было бы думать, что токсичные химические вещества, как будто ведомые злым роком, или исключительно по собственной воле, находят всё новые и новые пути для своего распро-странения. Ничего подобного: в этом им активно способствуют и многие представители рода человеческого. В виду того, что высокоразвитые индустриальные страны располагают мощной химической, радиохимической промышленностью, объектами ядерной энергетики, в ходе их хозяйственно-производственной деятельности образуются различные виды отходов. Поскольку способы их захоронения, нейтрализации, дезактивации требуют наличия специальных технологий, и связаны со значительными материальными затратами, а также в виду протестов общественности стран - производителей такого рода промышленных отходов, администрации компаний, а зачастую и правительственные структуры стремятся любым способом переместить эти отходы в третьи страны. В этом бизнесе активно участвует и криминалитет. Поэтому реки, моря и океаны теперь бороздят таинственные корабли - призраки с подозрительным грузом на борту, сомнительными сопроводительными документами и, как бы ни о чём не ведающей командой, а то и вовсе без команды. На суше аналогичную миссию выполняют товарные поезда, автомобильные трайлеры, а кое-где в авиация. Цель одна - избавиться от смертоносного груза где угодно, где только не схватят за руку. И всевозможных средств доставки сомнительных грузов теперь уже довольно много. Настолько много, что конец XX века по праву можно назвать эрой Летучих Голландцев. Проблема захоронения радиоактивных и химических отходов - одна из самых болезненных сторон экологической проблемы. Эту проблему не в состоянии решить ни отдельно взятая страна, ни группа стран, а лишь мировое сообщество а целом. Перемещение токсичных веществ за тысячи километров от страны - производителя абсолютно не гарантирует ей последующего их невозвращения на родную землю, правда, уже своими, природными путями. Как показывает жизнь, это всего лишь вопрос времени и очень недолгого. Экологические преступления характерны тем, что не имеют пространственно - временных границ, в конечном счёте их жертвой становится всё мировое сообщество - каждый и все.
А пока остаётся только признать, что в настоящее время мы живём в обстановке глубокого экохимического кризиса. Вследствие существования в принципе неэкологичного типа техносферы, крайне сложно смягчить или ослабить её неблагоприятное воздействие на человеческий организм и окружающую среду. Пожалуй, единственно возможным вариантом, позволяющим противостоять этой перманентной химической агрессии, является использование индивидуальных естественных систем оздоровления, которые включают в себя как древние, так и современные методы очищения организма, позволяющие поддерживать необходимый экохимический баланс между организмом и окружающей средой. Методы естественного оздоровления и очищения организма, которые были неотъемлемой частью физической и духовной культуры древних и средневековых обществ, современной цивилизацией фактически преданы забвению. Лишь в последние годы можно отметить появление определённого позитивного сдвига в общественном сознании, свидетельствующего о том, что мыслящая часть населения начинает понимать, что без активных индивидуальных усилий, направленных на оптимизацию функционирования физиологических систем организма, невозможно обеспечить необходимый и достаточный уровень собственной жизнедеятельности и здоровья. Нельзя не приветствовать факт появления многочисленных публикаций, так или иначе отображающих различные аспекты построения и использования индивидуальных систем оздоровления и всё возрастающий интерес общественности к этому важному элементу общей физической и духовной культуры. Именно постоянная практика очищения организма - это единственный за сегодняшний день шанс для человека, дающий ему возможность полноценно жить и трудиться в нынешней экохимической обстановке.
В этой связи нельзя не упомянуть о сравнительно недавно появившейся моде на так называемые экологически чистые продукты питания. Сам факт появления подобного рода товаров свиде-тельствует о том, что элементы экологического мышления медленно, но верно прокладывают себе дорогу, что в общественном сознании имеют место определённые позитивные сдвиги. Но, в то же время надо ясно себе представлять, что подлинно здоровое общество можно построить только на основе полной реализации принципа экологической триады: "Чистые технологии - чистый продукт - чистый организм". Употребление экологически чистых продуктов ещё не даёт человеку полной гарантии сохранения его здоровья. Трудно, например, понять, зачем употреблять такие продукты тому, кто не занимается практикой очищения, могут ли последние быть полезными в условиях тотального загрязнения организма, затем - насколько эти продукты соответствуют подлинным нормам экологической безопасности. В конце концов, употребление экологически чистых продуктов имеет смысл только тогда, когда обществом одновременно и в полной мере реализуются все элементы такой триады, как необходимое условие построения подлинно здорового общества.
Человек, не желающий и не стремящийся к поддержанию своего организма в чистом состоянии, всегда будет занимать пассивную и примирительную позицию по отношению к состоянию окружающей среды, то есть внешних природных систем жизнеобеспечения. Чисто психофизиологически такой человек не отдаёт себе отчёта в степени её загрязнённости и опасности для его здоровья и жизни, стало быть, безразличен к сохранению и поддержанию своего индивидуального биологического статуса. Здоровое общество - это множество здоровых людей, и та его часть, которая культивирует, практикует методы естественного оздоровления, может и способна противостоять неконтролируемой деятельности тех многочисленных хозяйственных субъектов, которые виновны в ухудшающемся состоянии окружающей среды. Именно потому что только чистый организм будет бороться за чистоту окружающей среды, будет всегда занимать в этом вопросе активную социальную позицию. Только общество, состоящее из таких людей, способно воспринять и неуклонно следовать тем универсальным этико-нормативным принципам, которые всегда будут гарантировать ему здоровый в безопасный образ жизни. Отсюда и такие, в высшей степени актуальные проблемы, как качественное изменение стратегии развития цивилизации, экологическая реформация существующего варианта техносферы, формирование экологического сознания, вне данного контекста не могут быть успешно решены. А пока что можно лишь с сожалением констатировать, что на нынешнем этапе мировое сообщество всё ещё не имеет чётко сформулированной, всесторонне продуманной и, прежде всего, безопасной концепции своего существования и развития.
Конечно, уже сейчас в обществе есть ощущение того, что что-то идёт не так. Хотя, впрочем, не ясное, отчётливое ощущение, а, скорее предчувствие, как бывает иногда в природе: ни ветер, ни безветрие, а так - некое веяние. Веяние, правда, уже с лёгким оттенком эсхатологичности. А ведь совсем иначе рисовалось будущее (теперь уже настоящее, в котором мы живём) известному французскому просветителю: "Прогресс наук обеспечивает прогресс промышленности, который сам затем ускоряет научные успехи, и это взаимное влияние, действие которого беспрестанно возобновляется, должно быть причислено к наиболее деятельным, наиболее могущественным принципам совершенствования человеческого рода" (6, стр. 691). Так оно и случилось. Французский мыслитель тонко уловил характер и связь основных движущих сил научно-технического развития, однако он, конечно же, не мог предугадать, что его следствием может стать не совершенствование природы человека, а, совсем наоборот, его деградация в результате тоталь-ного загрязнения как его собственного организма, так и окружающей среды (А.Б.
Коган по этому поводу замечает, что "возникает своеобразный "порочный
круг" , когда достоинства образа жизни преобразующего природу человека при
отсутствии необходимого контроля начинают оказывать всё более отрицательное воздействие
на его жизнь" (Коган А.Б. Экологическая физиология человека.
Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовск. ун-та,
1990. - стр.17).).
"Мы не думали, что всё так получится" - с обезоруживаю-щей прямотой свидетельствует один из героев всемирно известного фильма "Терминатор - 2", одной этой фразой замечательным образом подытоживая результат неуклонного и динамичного движения цивилизации к вершинам научно-технического прогресса. Как говорится, умри, а лучше не скажешь..
Вот невольно и возникает вопрос: а как же думали раньше, и как думают сейчас?